Неточные совпадения
Там, у царицы пира, свежий, блистающий молодостью лоб и глаза, каскадом падающая на затылок и шею
темная коса, высокая грудь и роскошные плечи. Здесь — эти впадшие, едва мерцающие, как искры, глаза, сухие, бесцветные волосы, осунувшиеся кости рук… Обе картины подавляли его ужасающими крайностями, между которыми лежала такая
бездна, а между тем они стояли так близко друг к другу. В галерее их не поставили бы рядом: в жизни они сходились — и он смотрел одичалыми глазами на обе.
На выкуп он, однако ж, не шел: боялся, что выкупную ссуду подстерегут. Долгов-то, пожалуй, не покроют, а его последнего куска лишат, да еще несостоятельным объявят… Но и тут фортель нашелся. Ждали-ждали кредиторы, да и потребовали принудительного выкупа. Получивши это известие, он совсем растерялся.
Бездна разоренья,
темная и зияющая, разверзлась пред ним во всем ужасе нищеты. Он сидел, уставившись в даль неподвижными глазами, и шептал бессвязные слова.
Эти мириады насекомых так шли к этой дикой, до безобразия богатой растительности, к этой
бездне зверей и птиц, наполняющих лес, к этой
темной зелени, к этому пахучему, жаркому воздуху, к этим канавкам мутной воды, везде просачивающейся из Терека и бульбулькующей где-нибудь под нависшими листьями, что ему стало приятно именно то, что прежде казалось ужасным и нестерпимым.
В голове зазвонило у господина Голядкина, в глазах
потемнело; ему показалось, что
бездна, целая вереница совершенно подобных Голядкиных с шумом вламываются во все двери комнаты; но было поздно…
На всех поворотах нагромождена была
бездна всякого жилецкого хлама, так что чужой, не бывалый человек, попавши на эту лестницу в
темное время, принуждаем был по ней с полчаса путешествовать, рискуя сломать себе ноги и проклиная вместе с лестницей и знакомых своих, неудобно так поселившихся.
Ужасно
темнеет предо мной будущность, как
бездна, которая хочет поглотить всё, что во мне радуется жизнию!
Я люблю то, что я одинок и ни один любопытный взгляд не проник в глубину моей души с ее
темными провалами и
безднами, на краю которых кружится голова.
Ночь застала нас в
темном ущелье, неподалеку от Бестуди. И горы, и
бездны, — все заволокло непроглядной мглой. Дедушка отослал казака с тройкой назад в Грузию, приказав ему кланяться князю и сказать, что мы доехали благополучно. Так было заранее условлено с отцом.
Он одет в
темный бешмет, поверх которого накинута на плечи косматая бурка. Папаха из черного барана низко надвинута на лоб. Из-под нее глядит сухое, подвижное старческое лицо с седыми нависшими бровями. Длинная, широкая и белая, как лунь, борода почти закрывает грудь его запыленного бешмета. Черные, юношески быстрые глаза способны, кажется, охватить взглядом и небо, и
бездны, и горы разом.
Но Бог — один, и Его безмерное к нам снисхождение одинаково, и пусть между моей
темной, греховной душой и святою душою пророка лежит великая
бездна, но ведь еще неизмеримее та
бездна, которая лежит между Богом и всякою тварью, — и, как тварь, ведь и я, и пророки — одно, и Он говорит твари…
Если же кто из богов мне пошлет потопление в
темнойБездне, я выдержу то отверделою в бедствиях грудью:
Много встречал я напастей, немало трудов перенес я
В море и битвах; пускай же случится со мною и это.
Морской берег ночью!
Темные силуэты скал слабо проектируются на фоне звездного неба. Прибрежные утесы, деревья на них, большие камни около самой воды — все приняло одну неопределенную
темную окраску. Вода черная, как смоль, кажется глубокой
бездной. Горизонт исчез — в нескольких шагах от лодки море сливается с небом. Звезды разом отражаются в воде, колеблются, уходят вглубь и как будто снова всплывают на поверхность. В воздухе вспыхивают едва уловимые зарницы. При такой обстановке все кажется таинственным.
Бессознательное перестало быть райским, в нем образовалось
темное подполье, и сознанием нужно было оградить человека от разверзающейся нижней
бездны.
Теснило грудь, не хватало дыхания. Ужас — безумный, нерассуждающий и тянущий к себе — оковал Сергея. И казалось ему, — стоит шевельнуться, и случится что-то неслыханное, и он, потеряв разум, полетит в
темную, крутящуюся
бездну.
Русский культурный слой оказался над
бездной, раздавленным двумя основными силами — самодержавной монархией сверху и
темной массой крестьянства снизу.
…Человек, как сирота бездомный,
Стоит теперь и немощен и гол,
Лицом к лицу пред этой
бездной темной…
И чудится давно минувшим сном
Теперь ему все светлое, живое,
И в чуждом, неразгаданном, ночном
Он узнает наследье роковое.
Достоевский, у которого было исключительное чувство Христа, любовь ко Христу, который весь был в тайне искупления, представляется
темным, жутким, нехристианским писателем, раскрывающим
бездны сатанинские.
Если бы Достоевский раскрыл до конца учение о Боге, об Абсолютном, то он принужден был бы признать полярность самой божественной природы,
темную природу,
бездну в Боге, что-то родственное учению Якова Бёме об Ungrund’е.
Религия «народа» есть поистине религия небытия, религия
темной, всепоглощающей и всепожирающей
бездны.
Мы вступаем в период исторического странствования, про которое можно сказать: «мы плывем, пылающею
бездной со всех сторон окружены»; «прилив растет и быстро нас уносит в неизмеримость
темных волн».
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами.
Настанет ночь, и звучными волнами
Стихия бьет о берег свой.
То глас ее: он будит нас и просит.
Уж в пристани волшебной ожил чёлн…
Прилив растет и быстро нас уносит
В неизмеримость
темных волн.
Небесный свод, горящий славой звездной,
Таинственно глядит из глубины.
И мы плывем, пылающею
безднойСо всех сторон окружены.
Прилив растет и быстро нас уносит
В неизмеримость
темных волн…
И мы плывем, пылающею
безднойСо всех сторон окружены…
Темная была эта ночь, и звезды дрожали в синей
бездне неба, и снизу гасила их, подымаясь из-за горизонта, черная туча.